Для перехода на главную страницу кликните этот синий логотип

Книга "ИЗБРАННОЕ" скачивается по адресу.

СТИХИ сб 2012.pdf.html

 

 

 

ЧАСТЬ 1. Крохотные стихи, или русские танки

 

Светом пространство отмыто...

Светом пространство отмыто,
Посередине — звезда.
Сердце для счастья открыто,
Так же, как небо — всегда.

О, Россия, сырая сирень!

Проплывая дорогою пенною,
где роса и сирени во мгле.
Мы уходим домой
Во Вселенную,
Голоса оставляя Земле.

Живи,  не зная сна и лени...

Живи,
Не зная сна и лени.
Спеши,
Написанным дыша.
Стихи
Как тихие ступени,
Которыми уйдет душа.

Дорожки обведены мелом...

Дорожки обведены мелом.
И мысли свежи, как осень.
Здесь кто-то гуляет в белом,
И ветер в вершинах сосен,
Написанный  акварелью.

Петербургу

Я здесь не жил,
Но я здесь жил всегда.
Лишь миражи —
Другие города.

Тихий парк. Утро юного лета.

Тихий парк. Утро юного лета.
От прозрачного легкого света
Всюду тени неясно лежат.
И на мраморе капли дрожат.

Лодку обволакивает сырость...

Лодку обволакивает сырость,
Мир встает китайскою стеной.
Будет жизнь счастливой и красивой,
Будет смерть внезапной и шальной.

Ах, родной! Сегодня — выпускной!

Огонь, вода, дымы, пространство...

Огонь, вода, дымы, пространство,
По птицам — тени облаков.
Смотрю восторженно и страстно
В цветное зеркало стихов.

Окружат нас обычные дела...

Окружат нас обычные дела.
Что ж, и не с тем прошедшее смиряло.
Поэзия во мне не умерла,
А значит — и любовь не умирала.                 

Идешь, ко всему готова...

Бежишь, ко всему готова,
Летишь, ко всему причастна.
Не страшно тебе под током
Стотысячевольтного счастья?

Как день сквозь виноградину...

Как день сквозь виноградину,
Какой хороший свет!
Слова еще не найдены,
Но ясен твой ответ.

Написал, и чуть-чуть не исправил...

Написал, и чуть-чуть не исправил.
Но теперь — не приемлю греха.
Правота грамматических правил
Измеряется мерой стиха.

Зрачки твои — камеи под водой...

Зрачки твои — камеи под водой.
Давай посмотрим в зеркало, немея.
Два профиля, слоистая камея,
Овальная, под юною звездой.

Неначатого выпестуй отвагу...

Неначатого выпестуй отвагу.
Оконченное — сядь и заверши.
Стихи стекают с перышка в бумагу
Со скоростью течения Души.

Апрельские перила

Как будто в розовом стекле
Зеленые чернила,
В твоих глазах плескался смех.
Апрельские перила!

Прощаясь, просто улыбнись...

Прощаясь, просто улыбнись.
И ничего не нужно боле.
Нельзя войти в чужую жизнь,
Ничем не причиняя боли.

В лес, упавший облаком зеленым...

В лес, упавший облаком зеленым,
Что вселенной кажется грибам,
Тихо шел багрянец осветленный,
С кисточкой, прижатою к губам.

Душа не яблоко, до блика...

Душа не яблоко, до блика
Не прорисуешь океан.
Она безгласа и безлика,
А эти облики — обман.

Гроза

Свет нездешний, короткий, жуткий.
Резонирует в стеклах звон.
Кто-то сердится не на шутку.
И пахнуло звездой — озон!

Полукруглая сдержанность крика...

Полукруглая сдержанность крика,
От которой круги в небесах.
На лице — ликование лика.
Время счастья на наших часах.

Зов

Жадно читаю, тихо грущу,
Годы листаю, что-то ищу.
Все начинаю с самых азов.
Осознавая, чей это Зов.

Мы с тобой единой масти...

Мы одной и той же масти, 
Отраженья неделимость.
У тебя — монетка счастья,
У меня — ее незримость.

В окно вольется холод странствий...

В окно вольется холод странствий,
Душа светла, но даль темна.
Я слышу новые пространства,
Гляжу в иные времена.

В ночном самолете безмерность печали....

В ночном самолете безмерность печали.
Пульсации света, безгласность, безбрежность.
В холодную тьму уходящие дали.
Жестоко дарить на прощание нежность.

Молчание — звук счастья...

Молчание — звук счастья,
Стекающий мед с хлеба.
У нас, между двух ладоней,
Согреется все небо.

Как накрывает громадная тень...

Как накрывает громадная тень,
Тень пирамиды.
Словно игральная кость исполина
Обронена
В пепел пустыни.

Не упрощайте, жизнь сложна...

Не упрощайте, жизнь сложна.
Не усложняйте, жизнь проста.
Она ясна тебе до дна.
В ней непонятно
Ни рожна.

Аллеи из белой глины...

Аллеи из белой глины,
В тягучей сухой пыли.
Как мало с тобой смогли мы,
Как много — с тобой смогли.

А жизнь идет, и ощущаю я...

А жизнь идет, и ощущаю я
Цветущую бесцветность бытия,
Телесности безумие и плен,
Нетленности рассыпавшийся тлен.

Сюда вам лучше не соваться...

Сюда вам лучше не соваться,
Тут сдвиг пластов.
Ведь от любви застраховаться
Не смог никто.

Раз стала смерть хорошим тоном...

Раз стала смерть хорошим тоном,
Я как язычник жизнь люблю,
И печь веселую топлю,
Полурассыпаным Платоном.

Вспыхни большим деревом...

Вспыхни большим деревом,
Истины страшным светом,
Болью по перепонкам.
И беззащитны глаза поэтов
Как у ребенка.

Вчера

Не верю тем,
Кто верит во вчера.
Я верю в жизнь,
Я молод по утрам.

В одном не знаю перемен...

В одном не знаю перемен:
С собою поступаю строго.
Мой мальчик, сладок этот плен,
Но суждена тебе дорога.

Смолистые тени остры...

Смолистые тени остры,
Слоистые сосны лиловы.
Потрескивают костры,
Как будто бы ищут Слово.

Угадала ли, нет, — нагадала....

Угадала ли? Нет, — нагадала 
И любовь, и свинец, и бокалы,
Все подвалы, и все пьедесталы,
Та, которая судьбы листала.

Грохочет поезд повторения...

Грохочет поезд повторения,
Скрежещет сталью поворот.
И страшно медленно, Каренина,
Отбросив сумочку, идет.

Чтобы звезды теплые потрогать...

Чтобы звезды теплые потрогать,
Я еще дойду до этих скал.
Смысла жизни ищешь не дорогах,
А находишь там, где не искал.

Он дневники сжигал, он торопился...

Он дневники сжигал, он торопился,
И прошлое горело так легко.
Хотел проститься, и уже простился.
Но вышел — падал пепел с облаков.

Полеты птиц, патент незащищенный...

Полеты птиц, патент незащищенный.
Ночное небо не бывает черным.
Потоки ветра крыльями взмахнули.
И сердце верит в невозможность пули.
 

Маяк

Подобно маяку,
Тянущему из пучины
Одинокую руку,
Сквозь голубое к черному,
Уходили вверх
Тяжелые корабли мыслей.

Брожу один по миражу...

Брожу один по миражу,
По миражу, как ослепленный,
Один, в пролетах остекленных.

И что так тянет этот свет?

Не вспомню я такого солнца
Последние сто тысяч лет.

Она

В часы печали, сумрака, теней,
Когда в чужое хочется поверить,
Закройте дверь и думайте о ней.
Судьба сама откроет ваши двери.

К печке бабиной прижаться...

К печке бабиной прижаться,
Где леса, да небеса.
Мысли медленно кружатся,
Словно чьи-то голоса.

Ночь закрывает на засов...

Ночь запирает на засов
Закатов яркие пожары.
Глухие мельницы веков
Стучат громадными ножами.

Снова волнение осени...

Снова волнение осени,
Капель неправильный бег.
В комнате этой разбросаны
Древние книги судеб.

От нас другие уходили...

От нас другие уходили,
И от кого-то мы ушли.
Нас разводили, разводили,
А все равно — не развели.

Из контрастов слагается...

Из контрастов слагается
Диалектика дела.
Там, где дух разлагается,
Начинается тело.

Охотник за звездами...

Бродит охотник за звездами,
В летней тягучей пыли.
Колокола мои поздние.
Яблоки первой любви.

Я красотой лечусь

Где облака проплывают,
В море цветов мчусь.
Раны мои заживают:
Я красотой лечусь.

Он бросает птиц сквозь арку...

Он бросает птиц сквозь арку.
И на окна снег нанес.
Сиротлива осень парка.
И чего-то жаль до слез.

Станция “Покой”

Стоит, осыпанная инеем,
Пустая станция “Покой”.
Звенящий шар простора синего
В громадной раме золотой.

Наш юный снег...

Наш юный снег —
Он лилии белее.
Любовь есть свет.
Живу, его лелея.

Сталкер

Всю эту пленку тонкой жизни
Вдруг перегнуло пополам,
Когда созвездия чужие
Летели по своим делам.

Проскользнет и растревожится...

Проскользнет и растревожится,
Свет таинственный по лицам.
Ей, цыпленку с тонкой кожицей,
Как ей спится?

Золотится в легких паутинках...

Золотится в легких паутинках
Острая сиреневая ель.
Что за новогоднюю картинку
Мне рисует утренний апрель?

Координаты ценностей

Мается ночь пленницей,
Не отыскать огня.
Утро наступит, — меняй
Координаты ценностей.

Воздушный змей

Там, где ты был еще мальчиком,
Помнишь воздушного змея?
Там и остался, тоненький,
утром на теплых камнях.

СОDA

И это так мучительно —
Все видеть в обнажении.
Когда уже — прочитано,
Когда — конец движению.

Пусть ветер, утренний и резкий...

Пусть ветер, утренний и резкий
По вашим крыльям бьет, шурша.
Стремится в небо ваше сердце,
Но на земле живет душа.

Боцман

Я на корабль смотрю,
Как на Коран.
Я не крестам молюсь,
А якорям.

Истина

А Истины тайна
Едва уловима:
Добра половина.
да зла половина.

Как причудливы чувства на грани...

Как причудливы чувства на грани
Этой жизни на грани игры.
Будто яд, растворяясь в стакане,
Нам сулит неземные миры.
Отчего неизвестное манит?
Ярких радуг мерцают шары
И данайцы готовят дары.

Просею время как песок...

Просею время как песок
И золото увижу:
То берегу, что и берег,
И то же — ненавижу.

Для тех, кто будущим живет,
Оно пораньше настает.

Некоммуникабельность

Я не нужен никому.
Никому ни капельки.
Потому, что некомму-,
Некоммуникабельный.

Сквозь стекла тонкие блеснуло...

Сквозь стекла тонкие блеснуло
Зеркальной чернотой.
Ворвался ветер и пахнуло
Тоскою и мечтой.

Ее красота не радует..

Ее красота не радует,
Мне сущность ее ясна:
От восковой виноградины
Не следует ждать вина.

Наша нежность жива...

Наша нежность жива,

Наша острая, горькая нежность.
Мы уходим с Земли,
А Любовь возвращается в вечность.

Создать себя — всегда познать себя.

Создать себя — всегда познать себя.
Познать себя — всегда создать себя.
Я пережил, и говорю вам — пытка.
Но нам дана всего одна попытка.

Таинственность рождения невнятна...

Таинственность рождения невнятна.
Сливаются Душа и вещество.
Кричащее живое существо,
Объемлющее то, что необъятно.

Все делай вовремя...

Все делай вовремя.
Потом — 
За каждый шаг
Прыжок с шестом.

Со тобою рядом...

С тобою  рядом,
Не так-то просто.
Все время надо
Быть выше ростом.

Олени

Там  звезды в утренней росе,
И погружаясь по колени
В пахучей розовой траве
Бегут пурпурные олени.

Мы делим природу ...

Мы делим природу
На “Мы” и “не Мы”.
И по небу бродят
Планеты, — немы.

Искусство ощущает страх...

Искусство выражет страх,
А значит — подступает крах.
И заняты все телом,
Давно известным делом.

Что такое любовь?

Что такое любовь?
Постоянно звучащая музыка.
О какая тоска,
о какая же нежность и солнечность.
Ослепительный гимн,
Прозвучавший над мертвой Джульетою.

Пространство опьянело от луны...

Пространство опьянело от луны,
И звезды золотистые ясны.
Полцарства — за секунду тишины.
Полжизни — за мгновение весны.

Ничего, наверно, не останется...

Ничего, наверно, не останется.
Ничего, конечно, не запомнится.
Только взгляд к звезде моей потянется,
Той, что полыхает черной полночью.

Кто ищет друга

Пока я жив, и жить я не устал,
Я вижу свет, он неизменно светел.
Ищу я тех, кто так душою стар,
Что юных глаз нельзя в нем не заметить.

Желтое

Шла с цветами, желтыми как слабость.
И теперь печалью стала радость.
Радость, что окрашена печалью,
Как письмо прощальное с печатью.

Погибнуть бы, во спасение...

Погибнуть бы, во спасение.
Воскреснуть, с руками в крови.
Надеешься на воскресение?
Живи!

Золотом зайчик бился...

Золотом зайчик бился
В тонком карманном зеркальце.
Боже ты мой! Влюбился!
Аж самому не верится.

Мне громко говорит душа

Мне говорит моя Душа,
Что жизнь безмерно хороша.
Но тихо, и неясно —
Что даже смерть прекрасна.

Старинный мотив

Небо сияло синим, звезды синее.
Полумерцает иней, дали темнее.
Тени лежат длинные, свечи в окне.
Где-то моя любимая думает обо мне.

Нота струны тонкой

Нота струны тонкой
как стрекоза дрожит.
Слово в письме лежит
бомбой.

Над нами небо...

Над нами небо,
Как окно в пространство
Отворено.
Тревожно сердцу.
Как легко и страшно
Молчит оно.

ЭТЮДЫ

* * *
Спроси у снега.
Он тоже с неба.

* * *
И беспощадны щадящие
Как поезда уходящие.

* * *
Вот так живешь всю жизнь без мужика,
А мужики валяют дурака.

АХМАТОВА И ЦВЕТАЕВА
(микроцикл)

Обрывы слоисто-агатовы,
Вода да зеленые пни.
Растрепанный томик Ахматовой,
В котором — про томик Парни.

* * *
Восторг с печалью,
Литье решеток,
Письмо с печатью.
И шум нечеток.
Как шепот четок.

Свет аметиста —
На бархат матовый.
Как пахнут листья
В стихах Ахматовой!

* * *
Замирание смеха, молчанье,
И над зеркалом чистой воды
Песня птицы, пропетая Анне,
И Марины цветные следы.

* * *
Здесь сытость кошкою лежала,
Желе малиново дрожало,
И многотомников пуды,
И Гегель выпукло-старинный.

Всего в одной строке Марины
Цвели бессмертные сады.

* * *
Камень рассыпался лживый.
Узел гордиев прост.
Слово врезается в жилы
И поднимает в рост.

Слово — полет пули,
Как револьвер в рэдикюле.
Суть у него сурова:
Жизнь заплати за слово.

* * *
Листает сожженную драму,
Таинственно-тонкой pyкой.
Вам тесно в ореховой раме,
Принявшая вечный покой?

* * *
Перстенек блистает,
Профилем — остра.
Душу мне читает
Смуглая сестра.

Тонкие запястья.
Смутные листы.
Что же там про счастье
Огневой мечты?

 

ЧАСТЬ 2.

 

СТИХИ 1966-1975

 

Школьные стихи


Лед на дереве стеклом
Тихо звякает все.
Было б солнце, потекло,
И размякло б все.
А дорога, как петля гистерезиса,
Надоело ей петлять, сон ей грезится.

В облаках дорога
со следами Бога.

 

1966.

 

Мне 14 лет

Просыпается город,
Просыпается солнце,
Просыпаются краны,
Подняв руку стрелы.

Стало тихо и звонко.
Стали чище и тоньше
Очертания веток,
И яснее стволы.

Мир из серой громады
Стал таинственно-красным.
Край востока пылает
В переливах огня.

Не бывает напрасным,
То, что было прекрасным.
Этот свет, ослепляя,
Наполняет меня.

Здравствуй, утренний свет!
Мне четырнадцать лет.

1967.



Воспоминания
Добрым волшебником, сказкой забытою,
Тихою песней за дверью закрытою,
К нам возвращаются воспоминания.
Их не зовешь, и не ждешь их заранее,
Просто приходят, садятся удобнее,
И улыбаются, грустные, добрые.

И подступает — такое знакомое,
Ветер в печи, да листва заоконная,
Что-то неспетое, что-то неясное,
То ли нелепое, то ли прекрасное.

Дым обнимает
Дорогу осеннюю,
Бродят трамваи 
И бредят Есениным.
Пепел да шорох,
Да углей горение.
Кем-то хранимое
Стихотворение.
Кто же ты, осень,
Откуда ты, осень?
Может я там
Что-то главное бросил?

Тихо уходят знакомой походкою
Воспоминания — вот они, вот они!
Непостижимые, юные-старые.
В небе вечернем зарею растаяли.

1970

 

***

Тепло ладони

(песня)

Снег не спешит, он падает на руки

Как будто знает, будто все решил.

Он не боится полсекундной муки

И он — тепло ладони ощутил.

 

Он снова стать готов ручейной каплей

И белоснежный потерять наряд.

Но он ведь повторил это, не так ли,

Уже не раз, а много раз подряд.

 

Так значит в чем-то он всегда уверен,

Он путь проделал, не жалея сил.

А может просто — он кому-то верен.

Ведь он — тепло ладони ощутил.

 

1970

 

***
Гулкие улицы города
Гулкие улицы города
Утром волшебно чисты.
Спят, застывая от холода,
В скверах большие цветы.

Каплями звонко увешены
Нити густых проводов.
Тени от каменной женщины.
Взгляд отчужденно-суров.

Рельсы трамваев, звенящие,
Синим блестят от росы.
Как я люблю настоящие,
ранние эти часы!

Яркостью мысли наполнены,
Руки энергия жжет.
Все, что в часы эти понято,
долго и крепко живет.

Гулкие улицы города
Утром волшебно чисты.
Спят, застывая от холода,
В скверах большие цветы.

1970.

 

 

***

Просто не было сил
(песня)
Просто не было сил
Расставаться с мечтой.
Просто не было сил
Распрощаться с тобой.

И никто не просил,
Все глаза понимали.
Просто не было сил,
Просто губы позвали.

А тогда, уходя,
Что сказать ты хотела?
В этот день до друзей
Просто не было дела.

Я проститься пришел,
Ты так странно молчала,
Все поняв лишь потом,
Будто “да” прошептала.

Ты успела сказать
Золотое “постой”.
Просто не было сил
Расставаться с мечтой.

1969

***

Прощание с Площадью Поэзии...

Осень. Грустные приметы,
Вечные приметы.
Вечереет, затихает
молодое лето.
И моя пора настала
С юностью прощаться,
И деревья словно руки
Подают на счастье.

Стая тает,
улетая,
Светло-золотая.
Догоню их
на трамвае
около Китая.

1972

 

 

***

Снег на площади...

В тот день шел мягкий снег.
Как музыка органа
Кружилась величаво белизна.
В тот день шел мягкий снег,
Торжественно вторгаясь
В земную явь видениями сна.
И снежным сном
Таинственно окутан
Преображался суетливый мир.
Троллейбус, как игрушка с грузом кукол,
По площади величественно плыл.
Обволокла медлительная снежность,
И все покрыли чистота и нежность.

Мне в этот день, и стекол запотелость
Вернуться почему-то так хотелось.
И много лет потом я вспоминал:
Ту снежность по дороге на вокзал.

1972

 

***

Самолет
(песня)
Самолет стоит на пьедестале,
Гимн мечте, откованный в металле.
Отчего такое выбрал место,
От деревьев и от стен здесь тесно?
Почему молчат раскаты грома,
Не взлетает он с аэродрома,
И над ним багряной кистью осень
Будто рамку золотом наносит.

Самолет стоит на пьедестале,
Чтобы мы мечту не забывали.

* * *
Если крылья — твои руки,
Если тяги — твои нервы,
Стрингеры длинные,
Даже шасси — твои ноги,
Значит сердце — это скорость,
Значит счастье — это небо.

А когда ревут машины,
Улетая к горизонту,
Чуть расправив крылья-руки,
Разве это не прекрасно,
Разве жизнь того не стоит,
Чтоб отдаться на мгновенье
Безрассудной смелой страсти?

* * *
А кругом тишина
После шума и рева моторов.
Только солнечный шар
Возвращается, словно домой,
И садится на долгие
Мокрые плиты бетона,
И играет на этой
Огромной и серой
Прямой.

 

***
Опять короткие гудки...
Опять короткие гудки,
Настойчивые и размеренные,
Как будто кто-то, не поверив мне,
все провода связал в клубки.

Опять, ну что сказать, опять,
Ты занята, и это к лучшему.
И мне уже не привыкать,
Громадным опытом наученному.

Но я звоню, я шел к тебе,
Не  все равно, живой ли, созданной,
И расскажу стихами с прозою,
Не стану скованно робеть.

Подумаю, как ты ответила,
И как ответить бы могла.
У проводов, их гула ветреного,
Все выпытает эта мгла.

Начну сначала, посоветуюсь,
Смешаю с звездами стихи,
Не меряно, и не размеренно,
И не простив себе грехи,
Поговорю с ночным молчанием
И по привычке расскажу
Про что-то старое, печальное,
Что затаив, в себе ношу.

И теплой трубке с кровью токовой,
Тепло, накопленное за день,
Бессвязными смешными строками
Отдам, как людям не отдал бы.

Но вот однажды, разом руша все,
В молчании, почти в отчаяньи.
Щелчок, и голос твой:
“Я слушаю.
И слышу все,
не отвечая”.

1970

 

***

Воспоминание о Площади поэзии

 Удел поэзии — точнее

Точеной точности наук.

Всего одной ладони звук

Перенести меня сумеет

Как парадокс — через бамбук.

 

Листва настолько молода,

Еще настолько невесома,

Что кажется — потоком солнца

Плывет зеленая вода.

 

Трамваи лужами бредут,

И чуть вибрируют витрины.

И в этом городе старинном

Нас на свиданье, юных, ждут.

 

***

Для поэзии нужно немного...

 

Для поэзии нужно немного:

Сквер, скамейка, природа, мечта.

Карандаш, два тетрадных листа,

И еще — голубей босоногих.

А полет в океан красоты,

Легких рифм тонкокрылая стая —

Все приходит само,

Прилетая

На небрежные эти листы.

 

Все — поэзия, все — моя лира.

И везде — молодая дорога.

Ощущенье громадного мира...

Для поэзии нужно немного.

 

1971

 

***

Семнадцать лет

 

Я хочу тебя видеть,

Непрестанно, все время.

Я хочу тебя видеть,

Я хочу в тебя верить.

 

В сотнях лиц узнавая,

Я хочу тебя видеть.

Я не слышу, не знаю,

Что из этого выйдет.

 

Я хочу тебя видеть,

Пусть мне лгут и смеются.

Я хочу тебя видеть,

Пусть дожди эти льются.

 

Ничего не отвечу,

Не посмею обидеть.

Я хочу тебя видеть.

Я хочу тебя видеть!

 

Я сдержу обещанье,

Научусь ненавидеть.

Я не верю в прощанья.

Я хочу тебя видеть.

 

1971

 

***

Высокое

 

Высота, не выдумка ли ты?

Что высоким здесь я назову?

Утренние чистые цветы.

Горсть алмазов, брошенных в траву.

 

Розовеют в темном облака

И тверда зеркальная вода.

А душа чиста и высока,

И горит зеленая звезда.

 

Чуть звенит предутренний покой.

Напевая, отступает тьма.

А цветы недрогнувшей рукой

для букета срежешь ты сама.

 

Пусть лучи растопят поутру

Горсть алмазов, брошенных в траву.

 

Я пыльцу цветочную сотру.

Что же я высоким назову?

 

1972

 

***

Старая фреска...

 

Тысячи лет,

До бессмертия цветов,

Отражаясь в зеркалах,

Лежащих до горизонта,

Ты говори ей,

Что любишь ее,

И она никогда не сможет

Забыть,

Как осыпаются лепестки!

 

Перекликаются

Грустные голоса,

Или это

Отражение от воды.

Ты говори ей,

Что любишь ее,

И она никогда не сможет

Забыть

Как осыпаются лепестки.

 

***

Как тихо, в оглушительной тиши...

 

Как тихо, в оглушительной тиши,

Где озера распластанного гладь,

Уходят дни, и золото души

За каждый день ты должен отдавать.

 

Бросать монетку прожитого дня,

Чтоб только блеск в багровой глубине

Подобно тихой искорке огня

Тотчас погас в невидимом окне.

 

И все, и поглощая наши дни

Забвения подземная река

Тем золотом невидимым звенит.

И мрачен этот звон издалека.

 

1972

 

***

Что значит сила...

 

Что значит сила?

Веер торжества.

Спокойный хохот стройных аксиом.

Случайность, вне Эйнштейна и меня.

Бессвязный лепет тысяч голосов

Отлившихся в безмерный ровный хор.

Громадная мелодия плывет,

И мускулы уже до боли сжаты.

Живое отвергает постулаты.

Она — любовь, мелодия, полет.

Огонь полета и полет мелодий

во тьме времен.

И утренний причал

усталых губ,

начало всех начал.

 

Пусть будет рай.

Со свежими руками

Войдет она.

Потянет влажным соком

Шершавая созревшая осока,

Взойдут цветные игры на воде,

Сквозь легкий зуд рожденья с пузырьками.

И рыба с золотистыми зрачками

Насмешливо посмотрит через тину

На эту слишком светлую картину.

 

Как слепит солнце. Что же ты спросила?

Что значит сила?

 

***

Ноктюрн

Я сегодня устал.
Стрекоза, эта нота полета.
Песни нежности умерли в синих объятиях ветра.

Одинокие звуки стучатся в глаза, словно капли.
Мутных сумерек след и дороги тревога размыта.

Тишина затихает по гулким бредя закоулкам.
Стынут тихие тени цветами намокшей сирени.

Из продрогшего города, птицы, меня унесите,
Между тьмою и светом летите, летите, летите.

Я сегодня один и во мне ничего от полета.
Только полог плаща ветер рвет и как лезвие ливня
Рассекают лицо мне холодные острые капли.
Какофония плача, решение вечной задачи.

На наклонной осоке стрекозами — вписаны ноты.
Влажный трепет плаща, и во мне ничего от полета.
Я сегодня устал.

1973.

Воздаяние

Раскошенствуешь? Бeспечно!
Конечен накал сил.

Зато я любил — вечно,
И в море цветов жил.

Излишествуешь? По мне так,
Износишься до поры.

Зато подо мной — планеты.
Зато надо мной — миры.

Изводишься? Рвешь воздух?
Рот ал, только сам бел.

Зато я зажег звезды.
И песню для них спел.

Поэты уходят раньше,
Туда, за барьер зари,
Где каждый живет в пространстве,
Которое со-творил.

1973.

 

***

Если прогонишь музыку...

 

Если прогонишь музыку,

Окаменеет город.

Если любовь прогонишь,

Окаменеет сердце.

 

Как же мне жить, Господи!

С музыкой и любовью

Мучиться в каменном городе

Окаменелых сердец.

 

***

Встречи и  прощания

 

Тонкие пальчики, плечики белые,

Теплые губы, такие несмелые.

Мягкие волосы, прелесть дыхания,

Синей луны на воде колыхание.

 

Тонкие пальчики сжаты неистово,

Руки бессильные, плечи повисшие.

Жесткие волосы, хрупкость молчания.

 

Прелести встреч.

И проклятья прощания.

 

1972.

 

***

Время остановлено. Как тихо...

 

Время остановлено. Как тихо.

Точно кто-то гвоздь воткнул в часы.

И пружина, скрученная лихо,

Напряглась как талия осы.

 

Лук изогнут резко, до предела.

Трепетом исполнена стрела.

Отпусти, и тонкая летела

В синеве невидимо-бела.

 

Но часы молчат. Все так же тихо.

Недвижимы. Время не пришло.

И пружина, скрученная лихо,

Кажется изломанной стрелой.

 

1973.


***
Как это важно!

Как это важно!
Снег глухой и влажный.
Как это важно!
И еле виден
Дом пятиэтажный.
Как это важно!
Я, одинокий, нежный и отважный.
Как это важно!
А в доме Вы. Как хорошо и страшно.
Как это важно!

Теперь бесснежно.
И уже — не нежно,
и не отважно.

Но знаю, где-то
то, что было это,
безмерно важно!

Наш юный снег —
Он всех снегов белее.
Любовь есть свет.
Живи, его лелея.

 

***

Потеплела промерзлая сталь...

Под рассветом сверкает река.

Невесомый малиновый дым

Улетает в свои облака.

Золотое слилось с голубым.

 

Потеплела промерзлая сталь,

Заплуталась в антенне звезда.

А на сопках рассыпан хрусталь

И уходят в рассвет поезда.

 

Тишина, тишина, тишина

Зачарованной сказкой лежит.

И повержены призраки сна.

И мучительно хочется жить.

 

1973

 

***

Я волен
(песня)
Я волен, скручен, связан, брошен,
Убит, и снегом запорошен,
Я обескрылен, обездолен,
Я мертв. И все-таки, я волен!

Я знаю тысячи историй,
Мой мир для света весь растворен,
Я пленник Солнца, сын полета,
Рожденный тайной в горных гротах.
Мне крылья ветры отдавали,
Мне громы молнии ковали,
Мне ливни ткали пряжу кружев,
Из родников я пил без кружек,
И от себя я гнал усталость,
Чтоб больше жизни мне досталось.

Я жил. И властно только время
Взглянуть, и молча все измерить.
Другим я не смогу поверить.

С размаху вставив ногу в стремя,
Скачу бездумно и беспечно,
И счастлив тем во мне, что вечно.

Я волен, скручен, связан, брошен,
Убит, и снегом запорошен,
Я обескрылен, обездолен,
Я мертв. И все-таки,
Я волен.

***

Паруса, напоенные светом...

Паруса, напоенные светом,

На рассвете розово-белы.

В горизонт, сияющий рассветом,

Мачт высоких воткнуты стволы.

 

И легко сиреневые волны

Разрезает меди остриё.

В корабле, рассветным ветром полном,

Я везу сокровище мое.

 

1973

 

***

В Ассоль я не поверил сам...

 

В Ассоль я не поверил сам.

Я столько глаз с надеждой встретил,

Они кричали, будет ветер,

Ты дай команду парусам.

 

Глаза сверкали и сияли,

Я молод был, и парус ал.

Но только я их не позвал.

Года прошли, они пропали.

 

Как часто к истине простой

Приводят нас воспоминанья:

И в этом тоже есть призванье —

Суметь найти свою Ассоль.

 

1973

***

Сны этноса

 

Солью посыпаны раны,

Время бессильно молчит.

Утром, у смутного стана,

Слышится топот копыт.

 

Холодом дым разовьется.

Жизнь разруби пополам.

Конь под тобой уже бьется.

Тюки оставим ослам.

 

Из незнакомого века,

Тянется тайная связь.

Не перейдет через реку

Наш умирающий князь.

 

Что за смертельная рана?

Чья это странная нить?

Утром у смутного стана

Слышится топот копыт...

 

1974.

 

***

Проституция совести
(песня)

Проституция совести, все на продажу, и даже
Есть продажа продажи. Ведь все в этом мире — продажа.
Продается эмоция, радость на граммы разлита,
Целлофановый кубик, купите, прелестный напиток!

Покупайте, не стойте, вот это как раз то, что нужно!
Торопитесь, живите, возможно вы завтра как лужа
Испаритесь на солнце, и в вас отражаться  не будут
Ни природа, ни звезды, а имя — мгновенно забудут!

Надрезайте и пейте, снимайте, сдирайте, срывайте.
Ешьте больше и слаще, куски у других вырывайте.
Будут лезь, так ногами, топчите их жалкие рожи.
Выживает сильнейший, а хлюпик — тот выжить не может.

Зубы-зубы растите, купите, отличная паста,
Будут ровно и крепко сидеть в ваших деснах, и баста!
Пейте наши напитки, от них укрепляются пальцы.
Заходи к нам на секс, а не хочешь — в журналы попялься.

Вот смотрите, мужчина, улыбчив, небрежен и строен.
Что там чья-то картина, вот он  будет главным героем.
Вилла, виллис и офис — они производны от бизнеса.
Укради и продай — у противника кровь брызнет из носу.

Это девочка ваша, смотрите, берите-берите.
Завернуть? А, не надо? Вы так увезете? Везите.
Заходите еще, без сомненья, отличной породы.
Не парик эти волосы, шелк золотой от природы.

Продаю поцелуи. По центу за каждую штуку.
Продается собака, купите, отличная сука.
Продаю свои песни, они — натуральные вина.
Только я так пою! Только я так массирую спину!

Как ребятки машина, хотите попробовать? Браво!
Самолетик что надо, а вот в этой штуке — отрава.
Чуть еще подрастете, вы будете здорово драться.
Мы покажем раскосым, как может свинец улыбаться.

Джимми, Джонни и Милли, им слава, и вы так растите.
О, мадам, это дети, вы юбку свою подтяните.
Что я знаю о нравах, спасенье в религии, знаю.
Покупайте молитвенник, ближе приблизитесь к раю.

Почему я скотина, ах, это я спал разве с вами?
О, простите мадам, но не стоит пинаться ногами.
Покупайте, вот детство, вы видите, беби смеётся.
Продается ли космос, конечно же, мем, продается.
 
Вот собор, а налево — бродячий художник Парижа.
Тут вставляют глаза, а вон там вырезается грыжа.
Вот старик, он фанатик, не хочет он жить, и не надо.
Пусть сгорит от бензина, свобода от жизни — отрада.

Это хиппи мадам, почему он лежит, о простите.
Это труп, неприятно, но бог с ним, сюда не смотрите.

Здесь смеются, здесь весело, так, безобидные шутки.
Здесь играя трясутся, а выше живут проститутки.
Брюки, джинсы и шорты, какие на выбор хотите?
Для занятия спортом — купите, купите, купите!!!

Покупайте!!! Не можешь. Ах ты, безработная рожа.
Убирайся отсюда, а то тебе парень поможет.
Гарри, выбрось нахала. Мадам, этот сок так приятен.
Что ты, парень, зачем так, да спрячь свою пушку, приятель.

Деньги, на, забирай, разве жалко, их много, вот пачка.
О мадам, раз сказали, то лучше отдайте, чудачка.
Ну зачем же ногами. О боже, снимаю, снимаю.
Эту девку раздеть, раздеваю, сейчас раздеваю.

Лечь на пол, для чего? Нет не надо, я понял, я понял!
Перерезать ножом? И заткнуться? Запомнил-запомнил.
Отрубить эти пальцы? Берите, прекрасные кольца.
Будь ты проклят, скотина. Но кровь обращу себе в пользу.

Вот снимайте, вот здесь, он раздел ее, горло разрезал.
Да, ужасный бродяга! Она? Относительно трезвой.
Да ужасная штука! Но это невинная шутка
По сравнению с этим: вот это действительно жутко!

Сорок трупов за волосы, руки завязаны в узел.
Жениха бросил в реку, невеста была ему грузом.
Он связал их кишками. Фантазии, правда, здесь мало.
Вот нежнейший сонет, стиль опала, немного устало.

Покупайте, не стойте, вот это как раз то, что нужно!
Торопитесь, живите, возможно вы завтра как лужа
Испаритесь на солнце, и в вас отражаться  не будут
Ни природа, ни звезды, а имя — мгновенно забудут!

Проституция совести, все на продажу и даже
Есть продажа продажи, ведь все в этом мире продажа.
Мы готовы на все, а куда мы придем — безразлично!
Будем жить — будем пить, а подохнем,
Так тоже отлично!

Лето 1974.

Бесплатный конструктор сайтов - uCoz